вместе с двумя ненавистными королю мужчинами было ужасно рискованно. «Вдруг кто-нибудь заметит меня и решит, что я с ними заодно», – опасалась Мадлен, но упустить возможность подслушать речи де Гиза не могла. Подобравшись так близко к мужчинам, как могла, девушка затаилась за ближайшим поворотом. Расслышать что-либо отсюда было очень сложно. Мадлен напрягла слух.
– У меня нет подтверждений, но кое-кто из подкупленных королём Филиппом людей утверждает, что Генрих желает вашей смерти, – говорил Алехандро. – Вам лучше немедленно уехать. Вы можете быть в опасности.
– Я уверен, что Генрих желает мне смерти так же, как и я ему, – отвечал де Гиз. – Но он слаб и никогда не решится на убийство. Особенно в стенах своего дворца. Он боится меня, Алехандро.
– Поэтому и может сделать глупость, – опасался Алехандро.
– Я благодарен вам, месье Ортега, и королю Филиппу за поддержку и беспокойство. Но я останусь здесь, – ответил герцог. – Не могу упустить шанс унизить нашего короля на завтрашних переговорах. Лучше скажите мне, как продвигается наше дельце? Вы нашли его?
– Я задействовал лучших людей, они ищут его следы. Но пока информации мало, – сообщил испанский посол.
– Ищите, Алехандро, ищите. Если мы его отыщем и сделаем своим союзником, и король, и Наваррский будут нам уже не страшны. Франция станет нашей.
«О ком идёт речь? – задумалась Мадлен. – Кого разыскивает де Гиз?» Мужчины начали оглядываться и разошлись в стороны. Они явно кого-то приметили. Девушка не успела среагировать вовремя. Рядом с ней раздался громкий мужской голос.
– Вы, мадемуазель, общались с теми двумя? – обернувшись, девушка увидела стоящего подле себя маршала Клермона.
«Только не это…» – испугалась Мадлен.
– Нет, что Вы. Я лишь шла в свои покои, – прошептала фрейлина.
Мужчина недоверчиво покосился на девушку, но, более ничего не сказав, направился дальше по коридору. «Надеюсь, он не донесёт об этом королю», – мысленно взмолилась Мадлен.
Продолжая искать способ узнать, о чём будут говорить на закрытых переговорах, Мадлен пришла к выводу, что ей потребуется помощь. «Обратиться сейчас я могу только к Екатерине. Это её сыну грозит опасность, вот пусть и придумает, как мне узнать новости с совета». Решившись на разговор с Екатериной, девушка направилась в её покои. В комнате Екатерины было по-прежнему неуютно. В её покоях не было ни намека на предстоящее Рождество. Мать короля выслушала фрейлину и, размышляя, постукивала пальцами по подлокотнику своего кресла. Как выяснилось, на совет Екатерина не была приглашена. По неизвестной ей причине сын не хотел, чтобы Медичи знала, о чём он будет вести разговор с де Гизом. Новость о том, что Генрих замышляет убийство герцога, весьма озадачила Екатерину.
– Есть лишь один вариант, – произнесла Медичи. – Переговоры назначили на раннее утро, ещё до рассвета. Ночью замок будут охранять мои люди. Они пропустят тебя в зал совета. Там, за одним из гобеленов, есть углубление в стене. Ты спрячешься там и услышишь, о чём будут говорить участники переговоров.
План фрейлине не понравился, но выхода у неё не было.
Под утро девушку разбудил один из гвардейцев Екатерины. Фрейлину тайно провели в зал совета. Найдя укрытие, о котором говорила Медичи, девушка затаилась. Ждать пришлось долго. Ноги и руки фрейлины успели затечь из-за неудобной позы. Но вскоре двери распахнулись, и послышались голоса. В зал стекались участники переговоров. Их было немного. Расставив стулья по кругу, мужчины сели. За спиной Генриха стояла его личная гвардия. Свободным оставался лишь один стул. На переговоры по необъяснимой причине не явился Анри. Переговоры начались без него. На время в зале повисла тишина, которую прервал чей-то настойчивый кашель.
– Мы собрались здесь сегодня, – начал король, – чтобы решить, как поступить в нынешней ситуации. Париж, наша столица, до сих пор оккупирован врагами короны.
– Ваше Величество! Я не для того прибыл сюда, чтобы выслушивать подобные речи, – недовольно перебил его де Гиз. – Сегодня мы должны вести речь о том, как распределить власть и сферы влияния между нами двумя.
– Неужели вы решили, герцог, что я стану делиться с вами властью?! – закипел от злости Генрих. – Я – король по крови, Вы – проходимец!
– Этого, как вы выразились, проходимца желает видеть на троне добрая часть Франции. Вы же утратили доверие народа, – усмехнулся де Гиз.
– Ложь! – вскочив с места, вскрикнул король. – Франция поддерживает меня, де Гиз! Меня!
– Вы обещали мне созвать Генеральные Штаты из представителей всех сословий, – спокойно напомнил герцог. – Где же они?
– Их здесь нет и не будет, – заявил король.
– Тогда мой визит в Блуа лишён смысла. Нам не о чем говорить, – бросил де Гиз.
– А я и не собирался говорить с вами, герцог, – зло усмехнулся король.
– Зачем же ответили на моё предложение приехать в Блуа?
– Чтобы раз и навсегда избавить от вас Францию!
Мадлен аккуратно отодвинула гобелен, чтобы видеть происходящее. Де Гиз начал подозревать, что дело нечисто. Вскочив на ноги, он попытался отступить к двери, но выход перегородили гвардейцы короля. Вынув шпаги, они угрожающе наступали на герцога.
– Что всё это значит? – де Гиз нервничал, но не терял своего достоинства. Несмотря на явный страх, он говорил спокойно и размеренно.
– Вы преступник, де Гиз. И я своим именем приговариваю вас к смерти, – выкрикнул король.
– Католики вам этого не простят! – зло прошипел де Гиз. – Франция вам этого не простит.
– Ещё вспомните Маргариту, – усмехнулся король. – Мою потаскуху сестру, спящую с моим врагом.
Де Гиза накрыла волна ярости.
– Не смейте так говорить о Маргарите! – вскричал герцог. – Она достойнейшая из женщин. Она любовь и свет моей жизни.
– Значит, придётся отправить её вслед за вами.
Эти слова короля стали для де Гиза последней каплей. Безоружный, он бросился на короля. Но его перехватили. Сильная рука Жерома Клермона схватила его за воротник и швырнула в центр комнаты. Де Гиз повалился на пол, но быстро вскочил на ноги. Однако это ему не помогло. Выхватив из ножен шпагу, маршал, преданный воин короны, вонзил холодное лезвие в живот де Гиза.
– За короля! За дом Валуа! – выкрикнул он.
Сделав шумный болезненный вздох, герцог пошатнулся и отступил назад. Шпага так и осталась торчать в его теле. Но дух де Гиза был силён – несмотря на сквозное ранение и кровь, сочившуюся из раны, он всё ещё стоял на ногах. В это время со стула поднялся ещё один королевский генерал.
Достав из ножен короткий кинжал, он с тем же криком, что и Клермон, вогнал его в грудь де Гиза. Герцог захрипел. Из лёгких вместе с кровью вырвался протяжный стон. Де Гиз упал на колени,
